Добро пожаловать в Бразилию

По причудливому стечению обстоятельств, словно в подтверждение моего тезиса об универсальности «крестового похода» государств, сразу за французским «наездом» на Telegram последовал не менее живописный наезд на социальную сеть Х (бывший Twitter) — на сей раз на другом конце света, в Бразилии.

30 августа 2024-го член Верховного суда Бразилии Александр де Мораес запретил местным интернет-провайдерам предоставлять доступ в X, а пользователям, которые попытаются обойти обойти запрет при помощи VPN, посулил штраф в размере 50 тысяч реалов (почти $9 тысяч долларов США) в сутки.

Затяжная война судейского бразильца Александра де Мораеса с социальной сетью Х длится не первый год и имеет форму личной вендетты с Илоном Маском. Дело даже не в том, что популярность «главного» миллиардера планеты несопоставимо выше популярности эксцентричного и маргинального в плане интеграции в мировой истеблишмент русского миллиардера-хозяина Telegram. Дело в «попкорновости» сюжета: вендетта Мораеса протекает в потоке взаимных оскорблений, ругательств, угроз и призывов к импичменту, арестов, замораживаний счетов компаний, закрытий офисов, и стращания населения штрафами за использование VPN. Согласитесь, подобные «лулзы» обречены на то, чтобы воображение зашкаливало.

В конфликт между бразильским судьей и южноафриканским миллиардером (если кто забыл: Илон Маск приплыл в Америку в зрелом возрасте именно оттуда) вовлечены практически все политические силы Бразилии и Соединенных Штатов: бывший президент Жаир Болсонару, нынешний президент Луис Инасиу Лула да Силва, активисты бразильской Партии трудящихся, бразильские оппозиционные парламентарии и сенаторы, американские законодатели и видные журналисты-аналитики, ведущие СМИ — справа и слева. Всех не перечесть.

К большому сожалению, тяжелый политический фон «бразильского дела» заслоняет столь важную для нас, авторов и читателей «Новой-Европы», истину, которая заключается именно в универсальности тренда: французская атака на Telegram и бразильский наезд на Х — истории гомологичные по сути. И там, и там государство пытается навязать частной социальной сети свои представления о допустимой мере конфиденциальности информационного обмена пользователей. И там, и там государство занимается прямой цензурой содержания и перлюстрацией. И там, и там государство берет заложниками руководство компаний ради достижения поставленных целей.

Насколько хватило времени, я перелопатил бразильскую и американскую прессу, но не нашел ни одного исследования, которое бы выходило за рамки политической перебранки. Владимир Ильич реально вертится в своем открытом гробу от удовольствия, наблюдая за триумфом своей теории партийности. Кто бы ни писал о противостоянии Мораеса и Маска, тот непременно занимает четкую позицию на баррикадах: с одной стороны — Илон Маск, Жаир Болсонару, либеральная партия Бразилии, Дональд Трамп, республиканская партия США, Мэтт Тайбби, Майкл Шелленбергер и прочие журналисты, придерживающиеся правых консервативных ценностей; с другой стороны — Александр де Мораес, Луис Инасиу Лула да Силва, Дилма Русеф, партия трудящихся Бразилии, агентство Brasilwire и прочие журналисты, исповедующие левые идеи и страдающие социалистическими иллюзиями.

Как видите, даже ваш покорный слуга не удержался и обозначил ироничной фигурой речи собственные предпочтения. Такова, увы, суть политики:

Тем не менее, предлагаю читателям сделать совместное усилие и попытаться вывести историю бразильского запрета социальной сети Х за пределы политических шор, разглядев за французским и бразильским гноблением независимых информационных каналов универсальную тенденцию. То есть борьбу государственного института за выживание на пороге исторически неизбежной децентрализации общественных отношений: и информационных, и экономических, и финансовых, и политических, и территориальных.

В полном согласии с законами диалектики преодолеть политическую деформацию реальности нам поможет сама же политическая подоплека «бразильского дела». Не важно, что между политическим фоном Франции и Бразилии пролегает пропасть. Важно, что и там, и там методы борьбы одинаковы до буквализации.

Прежде чем мы начнем наше погружение в тему, хочу сразу парировать потенциальные возражения аудитории, особенно той ее части, которая целиком находится в сетях политической ангажированности. Возражение такое: как у автора язык поворачивается что-то там вменять свободной Франции и демократической Бразилии, когда вокруг творится столько варварства по отношению к СМИ и свободомыслию в тоталитарных РФ, Иране, Китае и т. д.

Отвечаю: человек, заинтересованный в поиске истины, не может бесконечно изучать «масло масляное»! Обсуждение так называемой «свободы слова» в странах, где за «лайк» дают 4 года тюрьмы, а за демонстрацию фото- и видеодокументов 12 лет, — это либо надругательство над здравым смыслом, либо тяжелая форма мазохизма.

С такой интенсивностью и надрывом я снова и снова возвращаю внимание читателей к событиям в странах, подобных Франции и Бразилии, как раз потому, что это де-факто свободные и демократические страны. Наличие во Франции и Бразилии репрессивных законов, легализующих государственный контроль за информацией (испокон веков это называлось цензурой!), и использование реально демократическими странами технологий подавления неугодных высказываний, которые неотличимы от технологий, применимых в тоталитарных странах, — вот это катастрофа!

Итак, Бразилия. Обрисовываю лапидарно политический фон борьбы местной власти с социальной сетью Х. Начнем издалека, иначе не будет понятно, откуда растут ноги текущих событий.

С 1963 по 1985 годы Бразилия находилась глубоко в трясине военной диктатуры, характерной для Латинской Америки второй половины ХХ века. Из этой диктатуры страна выкарабкалась относительно малой кровью (по сравнению с Аргентиной или Чили) и даже сумела создать противовес крайне правым партиям в виде уже упомянутой Partido dos Trabalhadores, партии трудящихся (основана Лула да Силва в 1980 г).

Маленький мир дона Камилло

В нулевые годы мне пришлось тряхнуть филологической стариной (португальский язык — второй основной в моем университетском дипломе) и погрузиться в историю современной Бразилии ради серии статей для «Бизнес журнала». Главный вывод, который я сделал из биографии Лула да Силва и Дилмы Русеф: отношения между правыми и левыми в стране не носят характер идеологически непримиримой оппозиции, а представляют собой вариацию на тему магического симбиоза, описанного в середине прошлого века великим итальянским писателем Джованнино Оливьеро Гуарески.

Наглухо запрещенный в СССР (и самый читаемый в мире!) современный итальянский писатель гениально транскрибировал ментальность своего народа в вымышленном мире дона Камилло, священника, придерживающегося «традиционных» (читай «правых») ценностей. Дон Камилло перманентно пребывает в прямом диалоге с живым Иисусом Христом и разрушает козни предводителя деревенской партийной ячейки коммунистов Пеппоне.

Читателям, не знакомым с циклом историй о «Маленьком мире дона Камилло», настоятельно рекомендую почитать этот искрометный бурлеск, здесь же даю квинтэссенцию концепции Гуарески, важной для нашего исследования. Священник Дон Камилло — это обратная сторона коммуниста Пеппоне, и наоборот. Никакой фундаментальной разницы между идеологиями, системой нравственных ценностей и методами борьбы этих двух полюсов итальянского (я бы взял шире — романского) мира нет. Оба этих полюса упираются в единственный центр вселенной — личность (именно живая личность, а не набор схоластических догматов!) Иисуса Христа.

Уж не знаю, какая магия заставляет общественную жизнь Бразилии выстраиваться по точной кальке итальянского мира, обрисованного Гуарески, но для меня этот факт неоспоримый. У каждого бразильского «левого» общественного деятеля торчат уши «правого» реакционера, и наоборот. Видимо, по той же причине, что и у итальянцев: политическая борьба — дело десятое, а на переднем плане всегда и везде находится набор «сакральных ценностей», сформированных католицизмом.

Вставку о Джованнино Гуарески я, разумеется, позволил себе с умыслом, потому как она экономит мне уйму времени на объяснениях, почему поведение правых и левых политиков и партий в Бразилии не отличается ни по методам, ни по практикам, ни по повадкам.

Операция «Автомойка»

Итак, Лула да Силва становится президентом и триумфально ведет политический корабль Бразилии два срока — с 2003 по 2011 годы. В 2011-м у да Силва диагностируют рак гортани и он на время отходит от политики. Новым президентом становится преданная ученица Лула да Силва — болгарка по происхождению Дилма Русеф.

Лула да Силва выздоравливает, однако поддерживает Дилму на следующих выборах. Благодаря авторитету учителя госпожа Русеф остается президентом на второй срок. Многолетнюю идиллию бразильских социалистов разрушает грандиозное антикоррупционное расследование, начавшееся в 2014-м и получившее название «Операция Автомойка» (Operação Lava Jato).

Название не случайно: раскрутка началась в марте 2014-го с мелких афер по отмыванию денег маленькой столичной автомойки, а закончилась раскрытием колоссальной сети политической коррупции, которую сконструировали вожди Партии трудящихся во главе с Лула да Силва. Партийная касса регулярно пополнялась откатами от 1% до 5%, которые исправно делали крупные бразильские предприятия во главе с нефтяным гигантом Petrobras. С 2003 по 2010 годы пост председателя директоров Petrobras занимала Дилма Русеф.

Реванш правых взял эксцентричный конспиролог, десантник и мастер спорта по парашютному спорту Жаир Болсонару, президентствовавший с 2019 по 2023 годы. Реванш, однако, не затянулся: Болсонару и сам огреб ворох обвинений в коррупции и rachadinha — любимой забаве бразильского политического бомонда (это когда сенатор назначает на хлебное место родственника или знакомого в обмен на скромный откат, обычно 50%).

В июле 2017-го Лула да Силва получил 9,5 лет тюрьмы за коррупцию и отмывание денег, в 2018-м проиграл апелляцию, а уже 8 ноября 2019-го вышел на свободу, отсидев всего 580 дней. Верховный суд постановил, что приговор бывшему президенту вступил в силу незаконно, потому как не были исчерпаны все возможные апелляции.

В марте 2021-го Федеральный верховный суд Бразилии отменил все обвинения по делам о коррупции и отмывании денег в адрес Лулы да Силва. Не потому, что партия трудящихся не воровала, а потому что судья Сержиу Мору, возглавлявший операцию «Автомойка», не имел достаточных полномочий, чтобы судить бывшего президента.

Запомните этот вердикт: он многое объяснит нам в деле борьбы судьи Александра ди Мораеса с социальной сетью Х и Илоном Маском лично.

В октябре 2022-го Луис Инасиу Лула да Силва выиграл президентскую гонку у Жаира Болсонару. Поскольку судья Сержиу Мору принял пост министра юстиции по приглашению Болсонару, партия трудящихся умело расширила «политические мотивы» на всю операцию «Автомойка», которая целиком была объявлена диверсией американского империализма и ЦРУ (руками мозгового танка Council of the Americas) против бразильского народа и суверенной Бразилии.

X в горле

Вот на таком бэкграунде мы и подходим к борьбе «прокурорских» и «судейских» Бразилии с Х. Здесь, однако, важно избежать одной политической ловушки. И в этом нам как раз и поможет опыт итальянского священника Дона Камилло.

Ловушка заключается в соблазне списать гнобление Х на месть правым со стороны левых. Политические симпатии Илона Маска хорошо известны: Жаир Болсонару — близкий друг Илона, Илон дружит с Дональдом Трампом, а Жаир пытался, как умел, строить жизнь с Дональда.

Твиттер еще до продажи Маску во времена Дорси обвиняли в Бразилии в недостаточном уважении к социалистическим ценностям и склонности к буржуазному индивидуализму (что вполне естественно для либертарианца Дорси), а уж с приходом Маска поддержка либеральной партии Бразилии (и Болсонару) в Х пошла уже в открытую.

Сведение сюжета к мести левых правым стало бы непростительным выхолащиванием реальности. Хотя бы потому, что судья Александр де Мораес — вовсе не левый. В Верховный суд его выдвинул президент Мишел Темер, председатель центристской партии бразильского демократического движения (Partido da Social Democracia Brasileira, PSDB) и главный дирижер импичмента Дилмы Русеф.

После того как Болсонару проиграл выборы, в стране разыгралась пародия на захват Капитолия сторонниками Трампа. С аналогичным результатом: кучку «путчистов» повязали, Болсонару обвинили в попытке госпереворота и в июле 2023-го Высший избирательный суд Бразилии лишил его права избираться до 2030 года (ремарка: а вот Трампа не лишили).

Когда в риаллайфе не осталось заговорщиков и путчистов, а Бразилия вышла на повторный виток народного счастья под управлением партии трудящихся,

В пылу борьбы не правый и не левый судья де Мораес забыл, что он судья, взяв на себя функции и следователя, и полицейского. Мораес завалил руководство Х требованиями удалять посты и блокировать счета тех лиц, к которым у Мораеса были претензии. Претензии на самых разных основаниях: распространение фейковых новостей, пропаганда насилия в школах, призывы к свержению конституционного строя. Без детской порнографии тоже, разумеется, не обошлось.

Ничего не напоминает, читатель? А ведь это демократическая страна Бразилия со зрелыми демократическими институтами, разделением ветвей власти и хорошей Конституцией (в которой, между прочем, политическая цензура трактуется как тяжкое преступление).

Требования по блокировке счетов и удалению постов в Х судья подкреплял весомыми оплеухами: ежедневными штрафами за каждый день просрочки выполнения приказа, арестами сотрудников бразильского офиса социальной сети.

Илон Маск пошел на принцип, обвинил судью де Мораеса в нарушении бразильских законов, превышении полномочий, попрании свободы слова и призвал к его смещению с должности. В ответ де Мораес заморозил счета компании Starlink в бразильских банках!

Казалось бы, при чём тут Starlink. Скоро узнаете.

Конфликт вышел на уровень рукопашной в апреле 2024-го, а кульминация наступила в августе. 17 августа X заявил о прекращении работы бразильского представительства компании. 30 августа де Мораес запретил бразильским интернет-провайдерам предоставлять доступ в X, а пользователям пообещал 50 тысяч реалов ежедневных штрафов за использование VPN для обхода запрета. При том, что у самого де Мораеса есть аккаунт в Х и более 1 млн подписчиков.

В ответ Илон Маск завел специальный аккаунт в Х (@Alexandre Files), которые призван «обнажить незаконные распоряжения, сделанные Александром де Мораесом в адрес Х». Сюда ежедневно сливаются циркуляры, внутренние распоряжения (в том числе с грифом «секретно»), которые свидетельствуют о том, что боевой бразильский судья прямым текстом диктует социальной сети, какие посты нужно удалять, а какие счета замораживать.

Последние новости с информационного фронта:

• в бразильском парламенте собираются подписи для смещения де Мораеса, «позорящего звание судьи»;
• де Мораес отправил запросы в компании Apple и Google с требованием удалить из своих онлайн-магазинов приложение Х, а также все VPN-сервисы (правда, быстро одумался и отозвал это позорище);
• Маск продолжает сливать компромат на бразильского судью, настаивая на том, что собранных доказательств преступлений судьи Верховного суда уже хватает на 20 лет судебной посадки.

Удар по империалистам из Starlink

Выше я сказал, что анализ политического фона бразильского конфликта позволит нам устранить этот самый политический фон и выйти на важные для всех нас выводы. Прежде чем мы выйдем на финишную прямую, дополню картинку небольшим обобщением.

Как видят сюжет с борьбой де Мораеса и Маска бразильские левые?

Здесь царит полное единодушие: дело не в Х, а в желании «гринго» похитить драгоценные ресурсы страны и превратить Бразилию в сырьевой придаток и колонию англосаксонского империализма!

Дальше больше. Говорить о том, что Илон Маск действует самостоятельно и независимо, значит демонстрировать политическую наивность. Нужно совсем выжить из ума (вот она начинается — такая любимая современными политиками конспирология!), чтобы допустить мысль о том, что какой-то приезжий из ЮАР бизнесмен может получить контроль над крупнейшей в США космической частной империей, самой большой в мире частной сетью спутников и одной из самых влиятельных социальных сетей без прямого разрешения со стороны военно-промышленного комплекса США. В реальности Маск — не более чем марионетка англосаксонского империализма, озабоченного только одним: колонизацией прекрасной нашей родины, Бразилии.

Раз так (продолжаю суммировать оценку сюжета со стороны бразильских «левых»), то нужно не просто сплотиться всей нацией, но и поддержать судью де Мораеса в его адекватном понимании реальности, требующем нанести комплексный удар по врагу: нейтрализовать в Бразилии не только Х, но и остальные конкистадорские проекты Маска — Tesla и Starlink!

Со Starlink теперь понятно: спутники врага предоставляют неподконтрольный доступ к рупору американской пропаганды — сети Х — в обход местных законопослушных бразильских провайдеров.

С Tesla, поверьте, немногим сложнее. В 2023 году китайский производитель электромобилей BYD, главный конкурент Tesla, объявил о строительстве трех заводов в северо-восточном штате Бразилии Баия. В начале 2024-го Financial Times сообщила, что BYD заключает соглашение о поставках с Sigma Lithium, которую, по слухам, пытался приобрести Илон Маск. Цитирую журналиста Ренато Соуза: «За несколько часов до начала нападок Илона Маска на Бразилию главный исполнительный директор Sigma Lithium, уроженка Рио-де-Жанейро Ана Кабрал-Гарднер заявила Reuters, что не собирается продавать компанию (Маску. — Прим. авт.) и намерена увеличить производство лития до 520 тысяч тонн в год к 2025 году».

Наконец, последняя вишня на бразильском «левом» торте: «недемократический» наезд Бразилии на Х — это жалкий лепет на фоне ультиматума, выдвинутого сенаторами США китайской компании TikTok: или продаете свой бизнес нашим правильным пацанам, или мы вас блокируем на всей территории Америки.

Посмотрим теперь на сюжет глазами «правых» наблюдателей.

Ситуация оценивается до того просто, что эффект чреват эстетическим разочарованием:

Вы не поверите, но именно к этой единственной претензии сводятся все без исключения публикации и посты видных представителей американского «правого» журнализма. Об этом стенает Мэтт Тайбби, Майкл Шелленбергер и, конечно же, Илон Маск. Весь «крестовый поход» Америки на судью де Мораеса сводится именно и только к этому: судья действует неконституционно, потому что цензурирует свободу слова.

Жупел «национального законодательства»

Теперь, когда мы получили все нужные формулировки слева и справа, можно с легкостью свернуть эту надоевшую политическую канитель. Критика де Мораеса «справа» вместе с обвинением судьи в нарушении системообразующих прав и конституции, а также симпатиям к «левым», не стоит выеденного яйца, потому что за этой критикой не стоит ничего, кроме временами совсем уж невыносимого американоцентризма.

Дело в том, что абсолютный приоритет свободы слова и самовыражения — это привилегия и великое завоевание единственной конституции в мире — конституции США. Ни в Евросоюзе, ни в Бразилии, ни — насколько мне известно — где-либо еще в мире подобного положения не существует.

В частности, в Конституции Бразилии прописана важность свободы слова и самовыражения, равно как и недопустимость цензуры, однако сразу же делается важная оговорка: свобода слова допустима только в той мере, в которой она не затрагивает и не попирает интересы третьих лиц и институтов.

Я не юрист, поэтому хотелось бы услышать комментарии и поправки от коллег-профессионалов. Однако, анализируя законодательные акты, которые принимаются в Евросоюзе и которые единодушно воспринимаются либеральным (тем более либертарианским) сообществом не иначе как репрессии в адрес свободы самовыражения в цифровом пространстве, прихожу к выводу, что европейский конституционный фундамент совпадает с бразильским. И там, и там свобода слова и самовыражения даже отдаленно не сходится с безграничным пространством, которое выделяется этим важным демократическим завоеваниям в Конституции США.

Полагаю, мы созрели для того, чтобы провести параллель между «крестовыми походами» бразильского и французского государства на столь дорогую моему сердцу цифровую вольницу. Начну с важного: судья де Мораес действует сугубо в рамках национальной бразильской конституции, которая позволяет затыкать рот кому угодно и чему угодно в риаллайфе и цифровом пространстве под предлогом нарушения прав третьих лиц (например, бразильских школьников, которые видят в сети Х призывы вооружаться и совершать насилие в родных школах). По этой причине не вижу ни единого шанса на импичмент судьи-конкистадора, защищающего национальные ценности!

и каналы по каждому новому требованию регуляторов ЕС.

Во избежание обвинений в предвзятости, обязан указать, что, если исходить из приоритетов национальных законодательных актов над либертарианским представлением об истинной свободе (а эти представления в нашем сюжете совпадают с положениями конституции США) и не допускать двойных стандартов, мы обязаны признать право российского правосудия творить то, что оно сегодня творит, потому что оно также действует в рамках собственного национального законодательства, которое написано таким образом, чтобы защитить «национальные традиционные ценности» от тлетворного влияния англосаксонских «извращенцев».

Как видите, мотивация принципиально нисколько не отличается от того, что делается сегодня в реально демократической Бразилии под управлением Партии трудящихся.

Мораль истории такова: если мы и дальше решим оставаться в рамках представлений о приоритете законодательства национальных государств, мы обязаны раз и навсегда закрыть все разговоры на тему «нарушения свободы слова» и «затыкания ртов» в цифровом пространстве.

Единственный способ снять все противоречия, избежать казуистики и при этом сохранить верность интуитивно понятному и выстраданному веками принципу безоговорочного приоритета свободы слова и самовыражения — это отказаться от больного дробления современной цивилизации на деградировавшие и дискредитировавшие себя нескончаемыми репрессиями государственные образования. Отказаться и принять исторически неизбежное — децентрализацию всех отношений в обществе.

В новой системе ценностей никаких проблем с пониманием истинной мотивации всего, что творится сегодня с Х или Telegram, не возникает. Совершенно неважно, какими национально-местечковыми государственными интересами руководствуются французские следователи и бразильские судьи, когда начинают шантажировать частные социальные сети взятием заложников и заморозкой банковских счетов. Важно, что общество всегда и при любом раскладе получает в сухом остатке: кляп во рту.