— Почему страны Евросоюза с таким трудом договорились о потолке цен на нефть из России?

— В ЕС любые подобные вопросы вызывают сложности. Остальные страны Запада уже не покупают российскую нефть и нефтепродукты. А Европа продолжала покупать, и европейские компании являются ключевыми с точки зрения транспорта, страхования и так далее. Американские или канадские компании в этом не участвуют, поэтому от них мало что зависит.

Предыдущие санкционные пакеты тоже вводились ЕС с рядом исключений: например, в эмбарго (c 5 декабря ЕС запретил импорт морских поставок сырой российской нефти, с 5 февраля 2023 года под ограничение попадут и нефтепродукты. — Прим. ред.) есть исключение для Венгрии. Здесь то же самое. Были разные позиции: от Польши, которая выступала за потолок цен $30 за баррель, до Греции или Мальты, которые выступали за $70 за баррель. В Греции и Мальте зарегистрировано большое количество судоходных компаний, и эти компании перевозят в том числе российскую нефть. Следовательно, экономики этих стран зависят от этого сектора.

В итоге приняли цену в $60 за баррель — и это, на самом деле, довольно мягкий вариант, который близок к текущему уровню цен или даже выше его. При этом потолок цен не включает в себя услуги по транспортировке, а это очень важная штука. Допустим, сейчас при текущих ставках фрахта для российских компаний довезти [нефть] до Азии стоит $20 за баррель.

По вторичным санкциям (перепродажа российской нефти не попадает под ограничения ЕС. — Прим. ред.) тоже достаточно мягкий вариант. Отчасти это было осознанное решение, чтобы сейчас не вызвать больших проблем с поставками российской нефти.

— Как Венгрии удалось пролоббировать освобождение от потолка цен?

— Венгрия договорилась. Они в целом выступают против санкций. И для того чтобы в рамках ЕС они не вводили вето на все решения, для них делают исключения. Они могут покупать российскую нефть по нефтепроводу «Дружба», но только в том объеме, который нужен для обеспечения потребностей собственного рынка. Этот объем зафиксирован, больше закупать нельзя, чтобы не создавать стимулы для перерабатывания нефти и перепродажи ее в другие европейские страны.

— Некоторые страны, в том числе Украина и Польша, настаивали, что потолок в $60 — это очень высоко. Почему он не мог быть ниже?

— Так устроен рынок. Если отвлечься от технических деталей, то потолок цен будет работать, когда есть возможность для замещения российской нефти. Россия снизила добычу нефти, а нарастить ее добычу в таком же объеме может только Саудовская Аравия, но не хочет. Нет альтернативных источников замещения. Договорились бы с Ираном или с Саудовской Аравией, что они будут увеличивать добычу, тогда бы это работало. Или договорились бы с Китаем и Индией, что они присоединяются к механизму потолка цен, но они не присоединились.

Нет условий, при которых потолок в $30 за баррель будет работать. Нет смысла его принимать. Поэтому принимают такой потолок цен, который мало на что влияет, в какой-то степени осознанно. Потому что политически сказали: «Будет потолок цен, мы его вводим». Но реально сделать его эффективным сейчас невозможно. Может быть, через какое-то время это будет получаться. Но сейчас Россия будет обходить этот потолок цен, это всё равно будет неэффективный механизм.

— То есть особого эффекта от потолка цен для российской экономики не будет?

— На мой взгляд, приняли такой вариант, который приводит к тому, что потолок цен не будет работать по нормальному. Потому что, по сути, западные страны пытаются контролировать условия торговли третьих стран.

Понятно, что это сложно делать, потому что это другие страны.

Так что сам потолок не окажет влияния. Эмбарго со стороны ЕС — да, окажет. Сократится экспорт нефти в следующем году. Экспорт нефтепродуктов, видимо, еще больше сократится: поставки ориентировались в основном на европейский рынок.

— Но дисконт к российским сортам нефти вырастет?

— Да, скорее вырастет. Весной он был $30–35. В последние месяцы — $20–25. Сейчас, может быть, вырастет до $30, это будет создавать дополнительную мотивацию для покупателей. Россия будет терять немножко, но, с другой стороны, сохранит свои объемы экспорта.

— Как это повлияет на соотношение стоимости разных марок российской нефти?

— Пока непонятно, потому что потолок цен единый. Есть три основных марки: Urals, ESPO, Siberian Light. Urals обычно самая дешевая, потому что в ней высокое содержание серы. ESPO и Siberian Light поставляются на азиатский рынок, они, в принципе, в Европу и не поставлялись. А до обсуждения потолка цен ESPO торговалась без дисконта. Сейчас дисконт вырос. Всё зависит от того, насколько азиатские покупатели будут готовы настаивать на выполнении потолка цен. Пока не очень понятно, как это отразится именно на сорте ESPO.

— А если Россия захочет продавать нефть по цене дороже, чем $60 за баррель, придется это делать без страхования?

— Нельзя продавать нефть без страхования. Никто на это не согласится. Но можно использовать другие страховые инструменты, не связанные с западными компаниями. Российские компании могут предлагать страховое покрытие через Российскую национальную перестраховочную компанию — РНПК. Государство, возможно, предоставит госгарантии по страхованию и будет предлагать такое страховое покрытие для покупателей. Это тоже будет страховка, только не от британской компании, а от российской. Если условно Индия готова принимать российское страховое покрытие от российских компаний с госгарантией, то как на это можно повлиять? Мне кажется, что решение вводить и эмбарго, и потолок цен в третьи страны в какой-то степени саму идею потолка цен убивает.

— Зачем установлено правило пересмотра потолка раз в два месяца?

— Если потолок цен зафиксирован на каком-то уровне, то это довольно бессмысленно: цена может снизиться или вырасти.

— В какие страны Россия сможет перенаправить поставки?

— Страны, которые сейчас вводят потолок цен, уже ввели эмбарго на российскую нефть. Поэтому они уже отказались от покупок российской нефти. Россия сейчас будет поставлять только в те страны, которые не присоединились к потолку цен и, соответственно, не ввели эмбарго, — это во все страны, кроме G7 и ЕС. В первую очередь, поставки пойдут в Индию и другие азиатские страны. Возможно, в Южную Америку.

— А из каких источников ЕС будет замещать поставки в 2023 году и дальше?

— Ближний Восток и Северная Африка. Здесь каких-то альтернатив нет. Может, США будут наращивать добычу и, соответственно, увеличивать экспорт. Но США всё равно являются нетто-импортером нефти, поэтому не могут замещать Россию. Так что скорее Ближний Восток.

— Россия заявила, что перестанет отправлять нефть в страны, которые поддержали потолок цен. В чем заключается эта угроза?

— Те страны, которые вводят потолок цен, уже ввели эмбарго. Соответственно, они уже не покупают российскую нефть. Это уже не зависит от действий России. Но заявления Новака о том, что Россия перестанет поставлять нефть в те страны, которые присоединятся к потолку цен, всё равно сыграли свою роль. Другие страны, те же Китай, Индия, Турция не присоединились к потолку цен, потому что они тоже опасались, что в противном случае Россия откажется им поставлять нефть. Поэтому в каком-то смысле эти заявления сработали.

— Были новости о том, что Россия закупила 109 старых танкеров, с помощью которых надеется доставлять нефть без ценовых ограничений. Этот «теневой флот» нужен для обхода санкций?

— Мы не знаем, сколько точно купили, это была публикация в FT c оценкой от одного из страховых брокеров. Сколько реально купила Россия, неизвестно. Может быть, больше, может быть, меньше. Понятно, что компании, чтобы для себя снизить риски введения санкций, вынуждены покупать собственные танкеры, чтобы не зависеть от судоходных компаний, которые, допустим, могут отказаться перевозить нефть. Возможно, сейчас будет определенная просадка по экспорту из-за того, что не хватает танкеров. Но, скорее всего, компании будут и дальше покупать старые танкеры и формировать свой флот — Иран тоже так действует. У Ирана есть свой танкерный флот, который полностью независим от компаний других стран в части перевозки нефти, именно морской.

— В прошлый раз в ответ на угрозы Евросоюза ввести потолок цен ОПЕК+ принял решение о снижении добычи на 2 млн баррелей в сутки. На прошлых выходных картель снова собрался, но никаких ответных мер принято не было. Почему так произошло?

— Сейчас они приняли решение ничего не менять. Данные за ноябрь по добыче показывают, что Саудовская Аравия и ее союзники, такие как Кувейт и ОАЭ, сокращают свою добычу. Они суммарно в ноябре сократили добычу на 700–800 тыс. баррелей в сутки. Это довольно много. Они так показывают, что им не нравится механизм потолка цен и они готовы, условно говоря, помогать России. Сокращая добычу и тем самым делая сложнее имплементацию потолка цен. С другой стороны, они хотят цены на нефть повысить, и это тоже является одной из причин такого решения.

— В прошлом интервью вы говорили, что комфортный уровень цен для России — $90–100 за баррель. Насколько текущая ценовая ситуация ударит по доходам бюджета?

— Понятно, что более низкие цены снижают нефтегазовые доходы бюджета. Но $90–100 — это очень хороший сценарий. $60 тоже, в принципе, нормальный уровень. Нефтегазовые доходы в следующем году сократятся примерно на 10%. С другой стороны, государство может компенсировать сокращение доходов из-за падения цен увеличением налогообложения. Это уже происходит: вводятся повышенные НДПИ. Так что каким-то серьезным образом потолок цен не повлияет на нефтегазовые доходы российского бюджета.